Немалая часть образованной публики озаботилась подступающей проблемой «транзита» власти в РФ. Что ж, ненадолго забыть, что вопрос о власти в РФ находится вне всякой компетенции общества, пожалуй, простительно.
Беседы на тему возможных маршрутов «транзита», дабы не превратить их в пустейшие мечтания, требуют перед их началом констатировать очевидное: все это не имеет никакого отношения к действительным интересам абсолютного большинства граждан страны, к реальным проблемам ее развития.
Проблема транзита – сугубая принадлежность расейского «особого пути».
В США, например, транзит власти осуществляется на уровне персоналий – избирается новый Президент из числа преуспевших на ниве общенациональной известности сенаторов, губернаторов, миллиардеров. Не является транзит проблемой и, например, в КНР. Там ушедшего Председателя сменяет деятель общенационального масштаба, прошедший все ступени партийно-государственной карьеры.
В обоих столь разных случаях «транзит» власти не обременен сопутствующей проблемой транзита собственности.
В мафиозном государстве власть и собственность не разделимы. Они соединены в единую, как ее называют, «властесобственность», и здесь «транзит» власти – серьезная проблема, ввиду ее неотделимости от проблемы транзита собственности. Сразу оговорюсь, что слово «мафия» не всегда уместно нагружать ролью однозначной оценочной категории - Эскобар, например, пользовался заслуженной любовью бедноты подведомственной территории.
Википедия пока еще определяет мафиозное государство упрощенно и снисходительно - как «популярный политический штамп», предназначенный для обозначения модели государственного управления, при которой коррупция, по мнению употребляющего этот термин человека, пронизывает все эшелоны государственной власти вплоть до симбиоза между государственным аппаратом и организованной преступностью». Но этот «популярный термин» вполне уверенно обзаводится определенностью, вполне достаточной для обозначения типа государства. Департамент кремлевской пропаганды, именуемый политологией, числит достоинствами нынешнего государства вертикаль власти и партию власти, силовые структуры, механизм управления государственной собственностью, суверенную идеологию. Но наблюдательные люди давно заметили, что, добавив к этим радостным вывескам хоть немного конкретного содержания, получаем вполне стройную и целостную картину именно мафиозного государства.
Коррупция в таком государстве – не самый главный показатель мафиозности, потому как это уже не коррупция, не corruptio-как «подкуп, продажность; порча, разложение; растление». Коррупция – это всегда конфликт между личными интересами коррупционера и его должностными обязанностями. В мафиозном государстве такого конфликта не возникает. Если там кого-то сажают «за коррупцию», то это значит, что этот кто-то не блюдет семейные понятия или он попал под колесо печальных для него рассогласований вращения шестерен государственной машины. Что касается симбиоза с организованной преступностью, то он уступает место тождеству. Олигархии, то есть немногих покупателей политической власти, в мафиозном государстве нет по причине перемены мест между властью политической и экономической в иерархии причин и следствий, как нет и классической мафии в силу естественной госмонополии.
Мафиозное государство – это и не простая ворократия. Обычная мафия, «семья», Cosa Nostra и т.п., вовсе не обязательно подразумевающая родственные отношения между ее членами, основана на власти «крестного отца», действует в условиях противодействия со стороны государства, часто использует средства от своего преступного бизнеса в политических целях, например через подкуп политиков. В мафиозном государстве вертикаль власти также имеет основанием власть крестного отца. Но она захватывает не игорный бизнес, публичные дома или торговлю кокаином, а рычаги политической власти, ставит государство под свой контроль и приватизирует экономику государства. Собственность такого государства является государственной лишь формально. Мафиозное государство контролирует страну тотально - ни парламент, ни правительство не являются центрами принятия решений, какая-либо правящая партия отсутствует, а то, что ею называется – лишь инструмент в руках «семьи», ну а частная собственность является таковой, пока ей это позволено. Силовые структуры мафиозного государства также являют собой семейные предприятия, основанные на личной преданности.
Механизм управления госсобственностью в мафиозном государстве имеет общие черты с государством феодальным. Только там только вместо крестного отца – монарх, а своим вассалам он раздает только земли, а не отрасли экономики, финансовые потоки и прочие кормовые ресурсы. С верхних этажей власти РФ не один раз звучала готовность составить собою новое привилегированное феодальное сословие - РФ в своем обратном развитии уже миновала Октябрьскую революцию и готова перевалить через Февральскую.
Идеология мафиозному государству самому по себе – без особой надобности, но прибегать к ней бывает необходимо для обеспечений народного единства основной массы населения с ничтожным кругом бенефициаров. Самой подходящей оказывается идеология вождизма, враждебного окружения, особого пути, сопровождаемая лукавой лестью в адрес народа, побежденного мафией, в этой лести он – непременно великий народ-победитель с великой историей. Нетрудно заметить, что государства мафиозное и фашистское испускают при этом схожие ароматы.
Мощными стимулами успешного становления мафиозного государства являются «конституционная реформа» и приватизация 90-х годов, раскрывшие перед преемниками небывалый простор для творчества на ниве власти и собственности. К этому можно добавить и обретение служебными корпорациями мафиозных черт в условиях дезорганизации государства. Если в 90-е главные мерзости жизни страны происходили из-за этой дезорганизации – да что там дезорганизация, - попросту из отсутствия государства, то теперь они имеют противоположное происхождение.
В наиболее благоприятных для развития на собственной основе тепличных условиях автаркии мафиозное государство имеет перспективу в виде диктатуры фашистского типа. Однако преклонный возраст крестного отца и радости, которые способна предоставить элите государства «мировая цивилизация», могут побудить к сохранению хотя бы реликтов цивилизованности, социальной ответственности, буржуазной демократии, тем более что «мировая цивилизация» не слишком брезглива. Престарелому крестному отцу все это, правда, не интересно. У него впереди ничего, кроме вечности.
Гораздо менее вероятен вариант отползания от корыта, хотя отползать далеко никто не намерен. Как ни странно, признак такого варианта есть - это поднимающаяся волна приватизации. Такой вариант транзита состоит из двух щагов. Сначала проходит транзит собственности – из квазигосударственной в частную, что позволяет растворить ее, спрятать концы в мутную воду хрестоматийно-буржуазных отношений собственности. Затем осуществляется транзит власти как операция прикрытия и обеспечения долговременной безопасности итогов первого шага по образцу операции «преемник» 20-летней давности.
Возможны и промежуточные маршруты «транзита».
Мероприятие будет сопровождаться казенной благотворительностью - при этом уступки и подачки будут квалифицироваться пропагандой как цели государства, - переменой лиц и вывесок. Кстати – назначение премьером бывшего главного мытаря говорит о понятиях Путина относительно решающих условий экономического развития и главном направлении прогрессистских усилий правительства.
Разумеется, проблема транзита не решается в рамках разового мероприятия. "Впереди еще пять лет напряженной работы" (В.Путин).
Транзит, обойдясь, возможно, без учений в Рязани, покажет, в какой мере государство РФ стало мафиозным и пройдена ли точка невозврата.
Сергей ИВАННИКОВ