Позавчерашние

Позавчерашние

Революционные события 1917 года дали богатейший материал для исторических исследований, поиска аналогий с днем сегодняшним и извлечения уроков политическими организациями всех цветов и оттенков. И, кажется, только одна влиятельная сила ничего не поняла и ничему не научилась на собственном, причем, безрадостном опыте. Речь идет о Русской Православной церкви.

Многие наши современники (не обязательно воинственные атеисты!) не скрывают своего раздражения и возмущения тем, как ведут себя иерархи РПЦ. Одно накладывается на другое: дорогие часы и машины бизнес-класса — на стремление навязать себя обществу в качестве незыблемых духовных авторитетов, поразительная наглость и нахрапистость в завладении имуществом — на требования уголовного преследования критиков по причине «оскорбления религиозных чувств». Совершенно конкретные претензии предъявляют церкви и связанным с ней структурам представители интеллигенции — люди в рясах не признают свободу творчества, а т. н. «церковная реституция» грозит уничтожением немалому количеству музеев, театров, научных институтов. В ряде крупных городов церковники вступили в прямое противостояние с защитниками парков и скверов, борцами с уплотнительной застройкой. Немало конфликтов возникает и в ходе настойчивых попыток РПЦ проникнуть в учебные заведения — школы и вузы.

И, конечно, священство выступает в качестве силы, прямо враждебной борьбе за социалистические преобразования. Нет ни одного случая осуждения церковным иерархом жесточайшей эксплуатации и унизительно низких зарплат, не говоря уже о чем-то большем. В 2017 году многие чины РПЦ отметились осуждением не только Октябрьской, но и Февральской революции. Для левых активистов очевидно, что в случае обострения ситуации и появления перспективы антикапиталистического восстания церковь будет на стороне власть имущих, а не народа.

Казалось бы, революция, отстоящая от нас на целое столетие, не имеет никакого отношения к вышеизложенному. Однако это не так. Нынешняя позиция и поведение верхушки РПЦ — во многом родом из 1917-го. Повторим, они ничего не поняли, ничему не научились и не вынесли никаких уроков.

Революция безжалостно ломала все социальные институты Российской империи. Не прошла она мимо и сформированной при Петре I системы церковно-государственных отношений. Опасаясь того, что РПЦ породит амбициозного патриарха, способного бросить вызов самодержавию, царь создал коллегиальный орган управления церковью — синод, фактическим главой которого (обер-прокурором) был светский чиновник. Сохранив множество гарантированных государством привилегий, церковь превратилась в ведомство православной веры, а иерархи назначались и снимались так же, как любые другие представители госаппарата.

К 1917-му году система эта изжила себя до такой степени, что большинство высокопоставленных представителей духовенства отказались поддерживать шатающуюся монархию. Известно, что за неделю до отречения Николая II обер-прокурор Раев и его заместитель князь Жевахов просили синод выпустить воззвание в защиту самодержца. Но эти просьбы были проигнорированы. Когда же после свержения монархии новый обер-прокурор Львов объявил об освобождении церкви от опеки государства новгородский епископ Арсений вскрикнул: «Двести лет Православная Церковь пребывала в рабстве. Теперь даруется ей свобода. Боже, какой простор!» А 7 марта 1917 года было издано определение синода, предписывающее «возносить моление о Богохранимой Державе Российской и Благоверном Временном Правительстве».

Современные церковные деятели, требующие от русского народа покаяния за «предательство царя», сочувственно рассуждающие о самодержавии, как о «форме правления, которая себя в истории положительно зарекомендовала и которая имеет много преимуществ по сравнению с любыми выборными формами правления и монархе», то ли не знают собственную историю, то ли, что более вероятно, сознательно стремятся вновь отправить РПЦ в организационное рабство в обмен на те «плюшки», которые получают от монарха лидеры государственной церкви. В любом случае урок не выучен. Ставим «2».

Гадание на исторической кофейной гуще — дело не самое благодарное, но, как представляется, у РПЦ в 1917 году был реальный шанс не только восстановить самостоятельность, но и выйти из революционной бури с минимальными потерями. Для этого нужно было проявить адекватность, чувство меры, прислушаться к настроениям масс и уклониться от прямого участия в Гражданской войне.

Бедное приходское духовенство недовольно засильем «черного епископата» и требует допуска женатых священнослужителей в церковную иерархию? Почему бы и нет. Православные женщины ставят вопрос о восстановлении древнего чина диаконисс? Ради всего святого. Звучат предложения перевести богослужение на понятный народу русский язык? Да, пожалуйста. Возрождение раннехристианского принципа выборности епископов? Замечательная идея! Эти и подобные меры нашли бы широкую поддержку и показали готовность церкви к разумным демократическим переменам.

Отношения с новыми властями также могли сложиться совсем по-другому. Изгоняете Закон Божий из школы? Не беда, его можно преподавать желающим в воскресных школах. Лишаете привилегий? Ничего страшного, они лишь расслабляют. Гражданская война? Печально, но мы в ней не участвуем и позже присоединимся к победителям, потому что всякая власть от Бога, даже та, которая относится к нему скептически. Думается, если бы церковь заняла бы такую позицию, то обошлось без «новомучеников»: у большевиков вообще-то были дела поважнее.

Однако, как мы знаем, все случилось с точностью до наоборот. Демократические перемены в управлении оказались сугубо верхушечными: избран Патриарх, создан Верховный Церковный Совет, в который могли войти миряне и «белое» духовенство и т. п. Ну разве что усилили автономию приходов и монастырей…

Откровенную дурость руководство церкви проявило сразу после Октябрьской революции. 11 ноября заседавший в это время Поместный Собор призвал православную паству оставить «безумную и нечестивую мечту лжеучителей, призывающих осуществить всемирное братство путем всемирного междоусобия» и «вернуться на путь Христов». Сами же «лжеучители» объявлялись «изменниками Родины». Таким образом, РПЦ фактически объявило войну силам революции.

О совершенной неадекватости церковников, их непонимании происходящего в стране свидетельствует еще один примечательный документ Поместного собора — определение «О правовом положении Православной Российской Церкви», принятое 2 декабря 1917 года.

Собор требовал от властей для Православной церкви «первенствующего среди других исповеданий публично-правового положения». Все касающиеся Церкви законы должны были издаваться только «по соглашению с церковной властью». Обязательно православными должны были быть глава государства, министр исповеданий, министр народного просвещения и товарищи (заместители) этих министров. Православный календарь должен был признаваться государственным календарем. «Богохульные» публичные выступления и действия, а также «насилия и угрозы для отвлечения от православия» — уголовными преступлениями. Во всех светских школах преподавание Закона Божия для православных учащихся должно было оставаться обязательным. При армии и флоте должны были содержаться за счет госказны штатные священники, это же касалось законоучителей в школах. Церковное имущество объявлялось неприкосновенным и не подлежащем налогообложению. При этом церковь требовала для себя ежегодных субсидий от государства «в пределах потребностей», которые определялись ее руководством и затем утверждались законодательно.

Конечно, ничего подобного от ленинского Совета Народных Комиссаров РПЦ не получила и закономерно оказалось в числе злейших врагов Советской власти. Активное участие церковных иерархов в Гражданской войне на стороне белых — общеизвестный факт.

И заметьте, какие требования выдвигались! Денежное содержание целой армии попов за счет бюджета. Налоговые льготы. Уголовное преследование за богохульство. Воспитание новой паствы в школах. Православные праздники как государственные. Прямое влияние на законодательство. Принадлежность к церкви высших лиц государства. Если короче, то деньги, власть, силовая защита интересов, привилегии.

Ничего не напоминает? Практически вся эта программа с успехом реализована в нынешней России. Патриархи Алексий II и Кирилл, счастливо избежав появления над собой нового обер-прокурора, добились бонусов, которых добивались их предшественники в 1917-м.

Вот только забыт иерархами извечный принцип, один из тех, на которых держится социальная жизнь: «кому много дадено, с того и спрос». Противопоставляя себя светскому обществу (сегодня об этом уже можно говорить с полной уверенностью) и идейно обслуживая буржуазно-чиновничий спрут, «духовно-экономическая корпорация РПЦ» неизбежно вызовет обратную реакцию. И как бы потом не пришлось прославлять очередных российских «новомучеников»...

Семен БОРЗЕНКО

На фото: митрополит Антоний Храповицкий и один из главных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны Петр Врангель.


Главное

Новости





Наша газета

Красный Локомотив № 2(20) скачать
Новая Альтернатива № 2(48) скачать
Красный Локомотив № 19 скачать

Мы в социальных сетях