ОБЪЕДИНЕННАЯ
КОММУНИСТИЧЕСКАЯ
ПАРТИЯ

– Я обращаюсь к священнослужителям. Мы должны крепко задуматься над тем, с чем мы столкнулись. Это немыслимо, что образ мыслей, который мы считаем священным, делает всю умму [мусульманский мир] источником тревоги, опасности, убийств и разрушений для всего остального мира. Это совершенно невозможно! Этот образ мысли – я говорю не о религии, а о корпусе текстов и идей, ставших для нас священными в течение веков, – он отталкивает от себя весь остальной мир. Разве возможно, чтобы 1,6 миллиарда мусульман хотели убить весь остальной мир ради того, чтобы они сами могли жить? Невозможно! Вам этого не понять, если вы останетесь в ловушке этого образа мыслей. Вам необходимо выйти за пределы самих себя, чтобы посмотреть на него и осмыслить его с более просвещенной точки зрения. Я говорил и повторяю, что нам необходима религиозная революция. Вы, имамы, ответственны перед Аллахом. Весь мир ждет ваших дальнейших шагов, потому что умма разорвана, умма разрушена, умма потеряла саму себя – и сделали это мы своими собственными руками.

 

Какой «корпус текстов и идей» имел в виду ас-Сиси? Ну, хотя бы тот факт, что в уголовном законодательстве восьми мусульманских государств – Афганистана, Ирана, Кувейта, Мальдив, Мавритании, Пакистана, Саудовской Аравии и Судана – предусмотрена смертная казнь за богохульство и вероотступничество. И не только в отношении граждан этих государств – смертный приговор, вынесенный в 1989 году аятоллой Хомейни британскому гражданину Салману Рушди и всем, кто причастен к изданию и распространению его романа «Сатанинские стихи», действителен по сию пору. Мы уж не говорим о тотальной дискриминации женщин исламскими законами. Все это очень тревожит египетского президента, понимающего, что продолжение пребывания в Средневековье грозит умме окончательным идейным и материальным саморазрушением. Потому он призывает к религиозной революции пока не поздно и требует от имамов дальнейших шагов.

 

Дальнейшие шаги не заставили себя ждать. Не доказано, что они направлялись из университета Аль-Азхар, но какие-то имамы их все же направляли. В Нигерии боевики исламистской группировки «Боко Харам» сожгли 16 населенных пунктов и уничтожили две тысячи человек. Затем боевики перешли к методичному уничтожению людей посредством десятилетних девочек-шахидок. И одновременно в Париже была расстреляна редакция журнала «Шарли Эбдо». Погибли «всего лишь» 12 человек. Поэтому, формально говоря, на фоне мировых мероприятий в области «укрепления духовности» парижский расстрел является вполне рядовым, рутинным событием.

 

Однако последовавшая за ним общественная реакция – стихийные манифестации солидарности, переросшие в многомиллионный Республиканский марш по всей Франции и многим другим странам, – явилась камнем преткновения для очень многих.

 

В мире от рук террористов гибнут тысячи ни в чем не повинных людей. А в Париже погибли именно виновные в издевательстве над исламом и всеми другими мировыми религиями. Погибли те, которые сами нарывались. И, с точки зрения охранителей всех религиозных конфессий, они получили как раз по заслугам. Но одновременно это обстоятельство и всколыхнуло общество, вызвало волну сочувствия и солидарности – в этом суть. Всякому движению или умонастроению нужны свои символы, мученики и герои. И карикатуристы ими стали – стали, так сказать, «шахидами» воинствующего атеизма. Недаром же «Шарли Эбдо» сам изобразил своего главного редактора Стефана Шарбонье в поясе шахида с номерами журнала вместо толовых шашек.

 

Да, убитые карикатуристы были воинствующими безбожниками, издевались над исламом, христианством и иудаизмом. Рисовали на их богов, святых и служителей культа похабные и довольно бездарные карикатуры. И не только на мулл, попов и раввинов, но и на многих политиков, особенно на ярую противницу исламизации Франции Марин Ле Пен. Они были провокаторами-смертниками и сами это прекрасно понимали. Шарбонье прямо заявлял: «Каждый раз, когда мы делаем обложку, посвященную исламу, нас обвиняют в провокациях. Но мы стараемся заниматься провокациями каждую неделю. Провокация – это наш хлеб насущный». И еще: «У меня нет детей, жены, машины и кредита. Возможно, это прозвучит высокомерно, но я скорее умру стоя, чем буду жить на коленях». Своей гибелью журналисты «Шарли Эбдо» доказали, что все, что они думают об исламе, – правда. Фактически они победили, хотя бы и ценой собственной жизни. Поэтому Республиканский марш явился на деле акцией не в защиту какой-то там вегетарианской «свободы слова», а в поддержку агрессивной интеллектуальной провокации – такой провокации, на которую средний европейский обыватель не способен, но жаждет ее от героя. Вы ведете джихад? – так получите же джихад встречный.

 

Религиозные чувства оскорблять нехорошо. Более того, это нецелесообразно. Когда дело идет об освободительной борьбе, религиозные различия, как говорил Ленин, есть дело десятое, и раскалывать рабочее движение по этому признаку – глупость. Но как быть в тех случаях, когда религиозный экстремизм сам оскорбляет чувство достоинства свободного и здорового человека, не нуждающегося в религиозных костылях и подпорках? Ведь у него тоже может крыша поехать. Нет, не были. Но у них тоже «крыша поехала». А что, разве на пустом месте оскорбляли и издевались?

На всех углах кричат, что религия несет мир и благолепие, не имея никакого отношения к террористическим эксцессам своих «ложных друзей». Увы, историческими фактами это не подтверждается. Все религии всегда практиковали и продолжают практиковать моральный террор, то есть запугивают человека карами небесными. А в старые добрые времена моральный террор подкреплялся вполне земными акциями возмездия по отношению к тем, кто небесных кар не боится. Две самые известные в мире казни –  Иисуса и Сократа – обе за «богохульство». Костры инквизиции тоже обосновывались цитатами из Евангелия.

 

Впрочем, сегодня христианство и иудаизм перешли к более мягким формам запугивания. Ислам – последняя из мировых религий, продолжающая подкреплять обещания потустронних кар карами посюсторонними. Причина религиозного экстремизма коренится в застойном характере азиатского способа производства и сменившего его «нефтяного проклятия», лишающего страну стимулов к социальному развитию. Такое же проклятие тяготеет сегодня и над Россией. Но то, что Европа пытается сегодня противопоставить напору религиозного экстремизма, – разве это выход? Конечно, нет! Погибшие карикатуристы считали себя левыми, а на самом деле они были классическими представителями радикального буржуазного (вульгарного) атеизма, о котором Маркс сказал, что он напоминает поведение детей, уверяющих, что они не боятся буки. А Энгельс добавил: «Атеизм, как голое отрицание религии, ссылающийся постоянно на религию, сам по себе без нее ничего не представляет и поэтому сам еще является религией». Буки они действительно не боялись и доказали это своей жизнью и смертью, но это существа дела не меняет. Словом, мы видим схватку средневекового клерикализма и буржуазного атеизма. В конце концов, они друг друга стоят.

 

Сегодня кремлевские пропагандисты уверяют, что Москва еще скажет новое слово, откроет новые пути всему миру. А что получается на самом деле? Вот сам патриарх Кирилл признается: «Когда мы вступаем в диалоги с Ираном (в котором казнят богохульников. – А.Ф.), мы видим, что у нас много общего. В том числе в религиозной этике. И оказывается, что правоверный мусульманин тебе намного ближе, чем секуляризованный представитель западной цивилизации» (где богохульников не казнят – А.Ф.). Спасибо большое за такое слово в этике!

 

Нет, Москва уже сказала однажды свое новое слово, указала социалистический путь духовного совершенствования человека и общества. Но, как это нередко случалось в истории, ростки нового оказались затоптаны. И чтобы они взошли вновь, мало личного мужества «шахидов» атеизма, мало и «религиозной революции», к которой призвал египетский президент. Требуется радикальное революционное переустройство всего общества.